[MakeIllusions]

иногда я себя спрашиваю, что я пишу все же - потому что как-то.... без гендерного определения выходит хД ну да и пофиг по сути)

Пальцы-льдинки звенят о хрустальный графин, издавая странный переливистый звук. Эхо звона раздается по дому звонкой трелью, и кажется, лучи солнца неожиданно скользнули по полу, камину, удивленно впорхнув в оживший мрачный дом. Ничего не происходит. Эта пустая весенняя тишина - тишина готовой пробудиться, но еще спящей природы, когда поля чернеют пустой землей, а сквозь прошлогоднюю траву пробиваются первые цветы - вздрогнула и раскололась.
Второй звук - неторопливые шаги, стук обуви по паркету. Щелчок дверного замка. Стук дерева о дерево. И вот - вторые шаги. Стук в стук. От холла в глубину дома, убегая к открытым весне и солнцу окнам, к бродящему по каминной полке озорному лучу света.

Мой приход ничего не изменил, казалось - твой отрешенный взгляд на полумертвую природу за окном, на возведенные к небу в отчаянно-безнадежном жесте пальцы-ветви деревьев, на едва пробивающуюся зеленую траву... Ледяные пальцы неторопливо скользили по жемчужным четкам-бусам, перещелкивая округлые блестящие камни - и четкое осознание, что это ты приготовил мне, почему-то рождало мысль, что я здесь словно шлюха, и вот она, моя плата - хотя я прекрасно знаю, почему жемчуг. Мой любимый камень. И другое - осознанно или нет, ты выбираешь памятные вещи, памятные места, давишь на мои воспоминания, словно стремясь вызвать новое кровотечение внутри, увидеть мое лицо, искаженное памятной болью, и я знаю, ты улыбнешься моим эмоциям. Но я не сержусь. Уже давно. Ты всего лишь воскрешаешь былые тени - тени нашего счастья, когда-то очень давно, и радуешься, что я еще помню. Я помню все. Помню слишком, так, как не помнишь ты - твоя странная легкость, отражающая тяжесть ушедших дней, дней, которые я подбираю, следуя за тобой, собирая в резные шкатулки своей памяти, сохраняя внутри, как драгоценный индийский жемчуг...

Я подхожу к твоим любимым креслам, к окну, за которым буйствует безмолвие, провожу рукой по слегка запотевшему стеклу. Знаю - ты впитываешь каждое мое движение, как заблудившийся в пустыне странник, не видевший человека едва ли не вечность, чувствую твой взгляд на своих пальцах, вырисовывающих диковинные силуэты. Не хочу говорить - отуманенный чувствами и виски мозг пытается пробиться через собственные барханы сомнений.
Стук шагов. И льдинки на моих плечах, льдинки губ на моей шее. Губы - жемчуг. Я рисую на стекле - рисую все отчаяннее, два силуэта, рвущиеся прочь и сливающиеся вместе, теплые капли бегут из-под пальцев вниз, жалобно звенькая о подоконник, и внутри меня что-то разбивается от этих прикосновений. Но я мщу, неосознанно, скрываясь в себе, мщу за долгие дни зимней смерти, без единого слова, без единой мысли, за время, остановившееся осенью, вечность назад.

Стук шагов снова. На шее остаются округлые перламутровые льдинки, бледные пятна от длинных пальцев жжет, словно ты коснулся кожи крошечными угольками. Поворот головы - синие глаза задумчиво смотрят на мои дрожащие руки, наливающие янтарное тепло из хрустального графина, звеня стеклом о стекло. Извращенный садизм - тебе нравится видеть, что ты делаешь со мной. А я - в точности знаю, что ты будешь мучаться не меньше...

А на улице просыпается весна, первыми цветами прорывает влажную землю, раскрывает сонные почки деревьев, и что-то меняется, меняется с неуловимой быстротой...